Интервью из серии «Опросник Франкла» с художником и многодетной мамой Татьяной о материнстве, борьбе с лейкозом младшей дочки, смысле страдания, счастье, целительной силе искусства и о ее творческом благотворительном проекте.
Для меня в твоей биографии особенно важно то, что ты многодетная мама. У тебя есть уникальный опыт материнства в «3D» - три чудесные дочки. Какие краски добавило в палитру твоей жизни материнство?
Когда становишься мамой, то начинается совершенно другая жизнь. Иногда смотришь на свои фотографии из «прошлой жизни» и не узнаешь этого человека. С рождением ребенка появляется невероятное чувство ответственности. Оно распространяется не только на детей, но и на твою собственную жизнь. Если до этого запросто можно рискнуть и съехать с крутой горки в аквапарке, то тут уже задумаешься, стоит ли подвергать себя опасности. Поскольку если с тобой что-то случится, это, прежде всего, отразится на твоих детях. С появлением малышей ты перестаешь ставить себя на первое место, что очень сильно преображает твой внутренний мир. На какой-то период «выпадает» твое собственное «Я»: твой сон, твое время полностью подчинены детям. Кроме того, появляется многозадачность: одновременно надо диктовать диктант, мыть посуду, играть с маленьким ребенком и следить, чтобы старший сидел за уроками, например. Когда дети взрослеют, очень здорово, что у тебя появляются подруги, тобой воспитанные, но уже имеющие свое личное мнение, свой внутренний мир. И, конечно, с одним ребенком тяжелее, чем с тремя.
Ты говоришь, что в какой-то момент в материнстве ты теряешь свое «Я»? В какой момент оно возвращается? Как ты его вернула?
Мне кажется, тут чисто физиологический процесс. Дети растут, и в какой-то момент у тебя появляется возможность выспаться, почитать книгу, посмотреть фильм. И это время только твое, ты знаешь, что хотя бы час тебя никто не потревожит. Это возвращает ощущение управления собственной жизнью. Гормональный фон нормализуется, что способствует восстановлению сил.
Как тебе кажется, женщина, не имея детей, может быть полноценной? Виктор Франкл считал, что материнство — это одна из ипостасей женщины, но это не единственная возможная для нее роль, которая дает ощущение наполненности и смысла.
Абсолютно верно. Во-первых, у каждого свой путь и амбиции. Я, например, карьеру никакую не смогла бы сделать в силу того, что я слишком нерешительна. Роль мамы и домохозяйки мне больше подходит. Сделать карьеру у меня бы не получилось. Поэтому я думаю, если женщина может пойти по другому пути, почему нет? У каждого свой путь и каждый полноценен в своей сфере.
Не кажется ли тебе, что материнство — это тоже особый талант? Есть женщины, которые рожают детей, но у них очень нестабильная связь с ребенком, отстраненность и холодность контакта с ним. Родить ребенка и быть мамой – это не одно и то же.
Я, пожалуй, с этим соглашусь. Я знаю очень обеспеченные семьи, в которых есть помощники по дому и уходу за детьми, то есть не все заботы лежат на молодой маме. И, казалось бы, у нее есть силы и время заниматься детьми, но нет желания. Материнство это не только про то, что «надо», но и про то, что «хочется».
Что для тебя тогда такое «мама»? Какие смыслы «зашиты» в этом слове?
Мама – это тот, кто, вместо обеда, может пойти вместе с детьми за мороженым и, вместо полезного супа, наесться с ними этого мороженого (улыбается). Мама - человек, к которому дети могут прийти за советом и поддержкой, что бы ни с лучилось в их жизни. Я стараюсь это прививать детям. Для меня это очень ценно. Конечно, с возрастом дети отдаляются. Но, мне хочется в это верить, мама останется тем самым человеком, к которому всегда можно обратиться за помощью. Важно не боятся ее эмоций, не путать эмоцию и чувства, потому что мама может как-то эмоционально среагировать сначала на услышанное, но она, в любом случае, будет на стороне своего ребенка. Мама - это тыл и друг. Мама должна быть как море – раз и «слизала» с берега все лишние камушки.
Как ты понимаешь, что здесь нужно проявить терпение, а здесь нужно дать такой-то совет? На что ты опираешься внутренне, когда ты выбираешь путь дипломатии и урегулируешь внутрисемейный конфликт?
В этом во многом помогает женская интуиция и психологические курсы, которые я прошла, когда младшей дочке поставили страшный диагноз. Самая главная задача, чтобы в семье был мир. Но мир не ценой замалчивания проблем, конечно. Конфликтность - это нормальная составляющая любых отношений. Важно, чтобы эти конфликты не заходили в тупик. Для этого нужно разговаривать. Дочек стараюсь этому научить. Если они ссорятся, я прошу каждую из них озвучить свою позицию и выслушать другую сторону конфликта. Иногда, конечно, необходимо проявлять жесткость. Когда ты видишь, что начинаются манипуляция путем истерик, например, необходимо обозначить границы дозволенного.
Ты упомянула о болезни дочки. Полагаю, что жизнь вашей семьи разделилась на «до и после». У онкологического больного и его близких всегда возникают вопросы «За что мне/ему болезнь? Почему я/он?», которые могут постепенно трансформироваться в следующие: «В чем смысл этого испытания? Что есть Я? Что есть моя жизнь?», «В чем смысл жизни?». С позиции логотерапии, именно поиск ответов на эти вопросы мотивирует человека жить, так как поиск смысла - главная движущая сила жизни и основной ресурс совладания с любыми жизненными ситуациями. Какие вопросы звучали в твоей голове, когда ваша семья столкнулась с болезнью дочки? Какие были на них ответы и как, возможно, они трансформировались в течении борьбы с болезнью?
Накануне болезни младшей дочки Алисы я себя чувствовала «уставшей мамой»: школа, две больших девочки, одна маленькая, бессонные ночи. Был июль, мы сделали Алисе плановую вакцинацию, после которой у нее чуть-чуть поднялась температура. Мы не придали этому значения, поехали на дачу. Никаких признаков ОРВИ не было, но темпера почему-то не спадала, дочка была вялой, потом на теле стали появляться какие-то небольшие синячки. Цвет кожи стал очень специфическим, как слоновая кость. И, конечно, мысли в голове стали появляться: «а вдруг это вот то, чего все так боятся?». Но я сразу же успокаивала себя тем, что в нашей семье такого не может быть, «это» у других, но не у нас. Однако Алиса не шла на поправку, она перестала есть мясо. Мы стали сдавать кровь. Показатели крови продолжали ухудшаться. Изначально врачи думали, что виной слабости прививка и медленное восстановление после нее. Все это время мы консультировались с врачами гематологами. В какой-то момент увидели, что в крови под вопросом бласты — это раковые клетки. Тогда у меня сработал какой-то внутренний переключатель, я решила, что утром мы срочно поедем на госпитализацию. Старших детей я оставила на попечение соседки, и мы помчались в больницу. Я почему-то очень хорошо запомнила фразу мужа, которую он произнес по дороге в больницу – «Давай на обратном пути заедем в магазин, что-то для дачи купим?». А вот в обратный путь наш папа ехал уже один.
Сначала Алису госпитализировали в гематологию. Там был замечательный дежурный доктор.Она очень деликатно с нами общалась, не создавая паники. Малышке сделали ряд процедур, чтобы улучшить состояние крови. Затем нужно было сделать пункцию. Я тогда очень переживала за дочку, поскольку пункция, даже для взрослого, очень болезненная процедура. Когда делают пункцию, родители ждут за дверью, поскольку эмоционально очень сложно выносить страдания ребенка. Вечером того же дня нам сообщили, что у малышки рак крови. Когда ты слышишь этот диагноз, все вокруг перестает существовать, время останавливается, слезы текут и эхом доносится голос доктора: «Мамочка, вы меня слышите? Вы готовы услышать важную информацию, которую я вам скажу?». Алисе было всего полтора годика, она сидела у меня на руках, вытирая слезы, которые текли по моим щекам и повторяла - «мамочка, не плачь…». На следующее утро нас переводили в онкологическое отделение, и мы попали совсем в иной мир...
Нам очень повезло с врачом. Она излучала оптимизм и объяснила мне, что 90% успеха в лечении – это мой настрой. Если ребенок будет видеть вас плачущей, она будет расстраиваться и ее состояние будет ухудшаться. Так начались наши больничные будни…
В какой момент, если ты помнишь, шоковое состояние стало проходить и благодаря чему, как тебе кажется?
Прошло недели две после оглашения диагноза. Помню, что я плакала постоянно и довела себя до истощения. В таком состоянии падает иммунитет, и ты начинаешь болеть. Больному родителю запрещено находится в отделении онкологии и нужно поменяться со здоровым. А у меня Алиса тогда еще была на грудном кормлении и разлука с мамой была бы для нее вдвойне болезненней. И вот тут у меня появился страх, что если я сейчас не остановлю саморазрушение, то нас просто разлучат и никому от этого лучше не будет. Я поняла, что мне нужно себя держать в форме, заботиться о себе, есть.И я взяла себя в руки.
То, что ты описываешь, на мой взгляд, иллюстрирует одно из основных понятий логотерапии – «самотрансценденция». То есть некий выход за пределы своего Я, своего эго. По Франклу, «за этим понятием стоит тот факт, что человеческое бытие всегда ориентировано вовне на нечто, что не является им самим, на что-то или на кого-то». Любовь к дочке дала тебе силы преодолеть ограничения твоего тела, восстановиться, чтобы быть здоровой для нее, ради нее.
Да, совершенно верно. Я просто сама себе объяснила, что если я сейчас не соберусь, то будет только хуже. Я осознала, какое маленькое сокровище у меня на руках. Я не знаю, сколько времени ей еще отпущено: неделю, месяц, всю жизнь. Я решила, что мой ребенок не будет смотреть на маму, которая плачет и носом шмыгает. Мы должны провести с ней каждый день как кусочек счастливой жизни. Мы рисовали, играли, все вместе мультики смотрели.
Кто или что, помимо малышки, был для тебя примером, поддержкой и вдохновением в этой непростой ситуации?
В первую очередь факты, когда на мой день рождения пришли ответы, что у нее «хороший» вариант лейкоза, что нет генетических поломок, что можно пройти химию и большая вероятность, что не будет рецидива и не потребуется пересадка костного мозга. Эта информация стала для меня большим подарком. Во-вторых, нам очень повезло с врачом, которая мне подробно объясняла все расклады. Когда у тебя есть полная информация о заболевании и лечении, то чувствуешь себя спокойней. Кроме того, для себя я выработала такую установку: если сегодня день не задался, и Алиса себя плохо чувствует, то завтра обязательно будет хороший день. Поэтому, когда у нас были не очень хорошие анализы, и нужно было делать переливание крови, я была уверена, что завтра анализы будут хорошие, переливание не потребуется, и она перенесет химию полегче. Большой поддержкой и опорой стали для нас мои родители и родители мужа. Молитва очень помогала. Также в моем окружении были истории успешного лечения рака у деток. И еще, я читала книгу, написанную священником, который сам пережил рак. В ней он описывал свои ощущения: сначала подавленность, потом смирение, потом смирение со знаком плюс. То есть сегодня я живу и здорово, что я сегодня могу хорошее сделать. И, в общем, он вылечился. Его опыт помог мне правильно настроиться. Раньше плакаты в Москве висели – «соберись и борись!» (улыбается). Кроме того, по совету медсестры, я ни с кем из родителей других больных деток не общалась, поскольку все начинают друг друга спрашивать, как анализы, чем лечат и если что-то идет не так, то родители начинают очень переживать, что может быть губительно для их психики.
Я помню, что в какой-то момент ты стала делиться историями других деток, которым нужна помощь в социальных сетях. Как это пришло к тебе и почему? Почему это стало важным?
Ты знаешь, я все время старалась помогать. Когда у тебя рак, существует следующая схема лечения: больше месяца ты лежишь в больнице в стационаре (зоне, куда никого не пускают), когда анализы хоть немножко улучшаются, то тебя переводят в «амбуланс», то есть пациент живет дома, а в клинику приезжает 1-2 раза в неделю на химиотерапию. Там совершенно другой мир - там все друг другу помогают. Это одна большая семья, у которой одной горе на всех, там нет чужих детей. Если чей-то ребенок где-то заблудился или хочет попить, то каждый готов прийти на помощь. В амбулансе абсолютное доверие, можно спокойно оставлять сумки, ценные вещи и никто не возьмет. Медсестры там просто чудесные. Они всегда веселые, на позитиве, щебечут. Весь персонал спокойный, доброжелательный и очень сердечный. И знаешь, вот это, наверное, ты сразу впитываешь. И даже «взрослые»больные детки жалеют маленьких. Я помню, Алиске пункцию делали, она плакала, кричала. И одна девочка, наверное, года на два всего ее старше, говорит мне: «Да вы не бойтесь, не бойтесь, мне тоже делали, это страшно, но не больно. Я вам точно говорю, не больно!». Алису, когда вынесли после процедуры, говорит: «Какая ты молодец, какая ты храбрая!». Поэтому чувствовать себя отдельно от всех этих людей невозможно. Там даже лекарствами все делятся, даже самыми редкими и дорогостоящими.
Удивительно, что в ситуации такого кризиса, боли, страдания, люди способны проявлять свои лучшие черты: доброту, заботу, сострадание.
Да, причем удивительно, как болезнь объединила совершенно разных людей: столичных жителей и провинциалов, богатых и бедных, неформалов и консерваторов. Но, несмотря на непохожесть, мы общались как одна семья, без масок.
Какой бы совет ты могла дать родителям, которые столкнулись с тяжелой болезнью ребенка?
Жить сегодняшним днем. И мне так нравится, что я этому научилась. Я очень жалею, что до этого у меня не было этого навыка. Вот сегодня я проснулась, дети проснулись. Уже счастье. Никто не знает, что будет завтра. Когда Алиса заболела, первой мыслью было – «беда». Потом эпидемия Covid-19 началась и «беда и страшно». А теперь на смену эпидемии пришли боевые действия- это «беда и очень страшно». Такая цепочка событий только подтверждает мое убеждение, что необходимо жить здесь и сейчас. И это настолько здорово. Жизнь настолько длиннее становится - все мы как капельки, которые летят к морю. Когда-то волна выбросила нас наверх, и мы все потихонечку летим. Кто-то рядом с нами летит, кто-то быстрее нас, кто-то медленнее, но, в итоге, все мы все равно попадаем обратно в море. И, мне кажется, важно наслаждаться пока с тобой эти капельки, которые тебе нравятся, рядом летят. Важно не жить прошлым, не молчать о проблеме, не замыкаться в себе. Болезнь ребенка не должна стать запретной темой.
В какой-то момент, когда у меня совсем крылья опустились, в моей жизни появилась психолог Наталья. Она была прихожанкой того же храма, который я посещала. Психолог, в том числе, помогла мне открыть дверь к моим переживаниям. За этой дверью оказалось столько боли, столько невыплаканных слез. Это надо все прожить, пережить, поставить на полку старый альбом и открыть новый, но тот альбом хранить, не сжигать, не выбрасывать. Вот он есть, это этап моей жизни, и спасибо Богу за него. Благодаря этому испытанию моя жизнь стала иной – более наполненной, более солнечной, более ценной. Мои приоритеты сильно изменились.
То, что ты описываешь, очень созвучно тому, как логотерапия смотрит на страдание. Она считает, что страдание неизбежно и каждое страдание – это толчок для процесса созревания: человек учится, пробираться с поверхности в глубину. Там ему открываются еще не осознанные знания. Человек, созревший в страдании, часто «осознаннее в любви», чем до страдания, и тем благодарнее за ценности жизни, чем лучше он знает о ее хрупкости.
Да, мне такая позиция близка. В одной из книг, которые я читала, на страдание смотрят немного с другого ракурса: не за что мне это, а для чего? И если раньше я корила себя и думала, за какие такие грехи и оплошности в жизнь моей семьи пришел недуг, то теперь я все переосмыслила, и смотрю на страдание как на бесценный опыт.
Сначала я очень винила себя, что сделала дочке прививку, думала, что из-за нее случилось обострение болезни. Но это миф. Прививка помогла выявить проблему и благодаря ей мы начали лечение. У меня появилась очень яркая аналогия. Алисе регулярно делали очень болезненные процедуры, но они были необходимы, чтобы сохранить ей жизнь. И я поняла, что страдания, через которые я прохожу вместе с дочкой, выполняют определенную функцию. Не знаю, может быть, чтобы душа моя как-то жила, чтобы сердце мое не окаменело, чтобы я смогла кому-то помочь, пройдя этот опыт. Мы не только для счастья созданы, мы созданы для жизни. И надо ее принимать во всем многообразии.
Жизнь - это совокупность трагических и радостных моментов. Она многолика. Перейдем к такой приятной теме как искусство. Как оно появилось в твоей жизни и чем оно стало для тебя в такой сложный период, который ты проходила вместе с семьей?
На фоне стресса у меня развилась депрессия, и, вероятно, как ее следствие, полностью пропал ночной сон. Первое время, когда Алиса засыпала, я садилась над ее кроваткой и плакала. В какой-то момент я поняла, что это сводит с ума, и я решила, что нужно себя как-то отвлекать. Я стала ночью рисовать и меня это увлекло. Когда, благодаря медикаментам и работе с психологом, сон стал возвращаться, живопись стала для меня отдушиной. Она, как хороший спектакль, переносила меня в другой мир. Удивительно, что именно дочки меня очень поддержали в этом начинании. Алиса берет маленький мольбертик, рядом садится, рисует, предлагает мне помочь иногда. Думаю, искусство тоже помогает выйти из психологически сложных ситуаций.
Известный психолог Лев Выготский в своей работе «Психология искусства» так писал об искусстве: «Искусство - … есть способ уравновешивания человека с миром в самые критические и ответственные минуты жизни». Тебе близок такой взгляд на творчество?
Да, мне это близко. В какой-то момент мы с детьми переехали на дачу, где я жила с дедушкой и бабушкой, когда была маленькой девочкой. Я сразу начала генеральную уборку, в процессе которой нашла много разных советских вещей из моего детства. И мне так от них тепло стало, так хорошо. Я вспомнила себя ребенком, но не с ноткой грусти, а с ноткой радости от того, что у меня все это было. Я начала эту советскую тему рисовать и на это время попадала в чудесный мир. Когда я рисовала торт «Прага», я вспоминала длинный стол, белую скатерть, передо мной стоит чашечка, в ней чай, разбавленный холодной водичкой, блюдечко, а на нем кусочек любимого торта. Вот это все представало перед глазами, и я как-будто психологически отдыхала. Тогда я осознала, что настоящее станет прошлым, и сегодняшние страдания тоже превратятся в воспоминание. Жизнь состоит из большого количества фотографий.
А что ты чувствуешь, когда ты рисуешь? Какие эмоции в тебе просыпаются?
Когда я сажусь за холст и начинаю смешивать краски, то у меня появляется азарт. Я тщательно выбираю цвета, мазок за мазком и, постепенно, я погружаюсь в картину. Она мне дает энергию, я ей даю энергию. И до того момента, пока у меня не получится идеальная картинка, именно такая, какой я ее вижу в своем воображении, я не успокаиваюсь. Мне обязательно нужно выиграть у полотна.
Насколько я знаю, в результате твоего увлечения живописью, у тебя родился благотворительный проект, символом которого стал воздушный шарик. Расскажи про него подробней, пожалуйста.
Идея проекта пришла ко мне давно, накануне дня рождения Алисы, когда она еще была на «глубокой химии». В нашей семье есть традиция - мы всегда заказываем на дни рождения девочек воздушные шарики. Однако, заболевание Алисы накладывало свои ограничения – шарики должны были быть стерильными, но где такие взять.И тут, как это часто бывает, по счастливому совпадению, оказалось, что в соседнем подъезде нашего дома живет девушка, которая занимается шарами. Я ей написала и объяснила ситуацию. Так идеальные, и, самое главное, безопасные шарики появились в нашем доме в день рождения Алисы. Малышка была в полном восторге. Когда получается вызвать у болеющего ребенка улыбку, это двойное счастье. И у меня появилось ощущение, что радость каждого дня - это и есть какое-то такое чувство схожее с детским ликованием от шарика. И даже если шарик улетел, у человека навсегда остается в памяти этот момент полного счастья. Так у меня появилась идея благотворительного проекта: создать серию картин про счастье с разными сюжетами, на которых обязательно будет изображены шарики. Все деньги от продажи этих работ я буду перечислять в пользу больных детишек.
Ты говоришь о радости момента. Виктор Франкл писал о счастье ускользающем - «счастье то, что миновало». «Если человек делает счастье предметом своих стремлений, то он неизбежно делает его объектом своего внимания. Но тем самым он теряет из виду причину для счастья, и счастье исчезает». Болезнь дочки поменяло твое представление о счастье?
Пожалуй, я поняла, что счастье – это то, что у нас есть сейчас. Не бывает абсолютно несчастных людей. Если присмотреться, то у каждого из нас оно есть. У каждого. Просто не стоит сравнивать свое счастье с счастьем другого человека. Счастье, как отпечатки наших пальцев, – индивидуально и неповторимо. Оно не эфемерно, оно есть всегда. Вот радость, да, она сиюминутна. Я считаю, что правильно отталкиваться от счастье сегодняшнего дня. Оно в мелочах.
Поучаствовать в благотворительном проекте Татьяны и просто полюбоваться на ее работы вы можете, перейдя по ссылке https://art-shpikalova.store/page30167310.html
Вы можете спасти жизнь, став донором костного мозга https://www.mos.ru/news/item/114952073/
Координаты фондов, которые всегда рады вашей помощи:
- Подари жизнь https://podari-zhizn.ru/ru
- Ксения спасает жизни https://kseniya.fund/
- Звездочка на ладошке https://starforsma.ru/
- World Vita https://worldvita.ru/
- Вместе поможем детям https://help-child.ru/
- Алёша https://aleshafond.ru/
